На профессиональном жаргоне мы называем этих существ Эмчами, от аббревиатуры МЧ, что означает Микро-Человек. Мы все в прямом эфире следили за тем, как отряд из двадцати четырех маленьких солдат, вышедших из наших лабораторий, сумел отвести катастрофу, возможные пагубные последствия которой не поддаются никакой оценке. Пожертвовав своими жизнями, Эмчи вошли в аварийный, грозивший взрывом энергоблок японской АЭС и сумели предотвратить худшее. Ни один из них не вернулся обратно, собственным подвигом они доказали, что не только не представляют никакой опасности, но и могут спасать людям жизнь.

Длинная очередь попала льву прямо в большую открытую пасть, из которой вот-вот угрожал выстрелить целый пучок липучих, ядовитых, крепких, как стальная проволока, нитей. Панцирь у зверюги будь здоров… понадежней брони. Его получится прошибить разве что кучной очередью или бронебойными. Но на этот раз мне крупно повезло. Не встретив противодействия, тяжелые пули калибра 7, 62 попали прямо в глотку, затем размололи примитивный мозг и уже изнутри застучали в толстую хитиновую каску-череп, принуждая льва перекувырнуться на спину. Оставалась только самая простая работенка – добить тварь. И я всадил половину рожка в белое брюхо, прямо между шестью паучьими трехсуставными конечностями.

Конструктор транспортировал её сюда в нейтрал-коконе, который сразу же самоуничтожился. В кокон он уложил её в "разобранном" на элементарные частицы виде, которые по прибытии на место структурировались в тело. Дара очнулась. Она чувствовала - это её тело. То самое! Даже спустя пятьсот лет она не забыла его, стройное, сильное, гибкое. Она вспомнила, когда её двадцатилетнюю сжигали на костре, она жалела только об одном, что это её тело так и не познало любви. В восемнадцать она дала зарок - оставаться девственницей до того дня, пока не отомстит проклятому барону фон Арьяку за смерть своих близких. Отец с младшим братом зверски изрублены на куски, Мать задушена и изнасилована.

Народу тут не сказать, что много было, но десяток крутилось. В основном молодежь, но было и трое взрослых. Один могучего телосложения, стоявший в проеме двери кузницы и протирающий руки сероватой тряпкой. Второй старец, за восемьдесят. У него тряслись руки и голова, он сидел на скамеечке и грелся на солнце. Третьим был парень лет двадцати пяти, он с двумя пареньками переносил во второе строение какой-то ящик. Старик и был тем известным мастером, передавшим все свои знания старшему сыну, это он стоял в кожаной одежде в проеме двери.

Сильный черноволосый мужчина, одетый в военные штаны «лесной» расцветки, берцы и ковбойскую шляпу, стоял напротив среднего мобильного доспеха, в котором всякий профессионал определил бы Тип 41 «Ари». Весьма хорошая машинка японского изготовления. Кто бы только знал, чего ему стоило раздобыть ее здесь, в Свободных землях. Последний бой, в котором поучаствовала машина, оказался для нее не совсем успешным, и командир наемников, коим и был мужчина, очень боялся, что его техникам не удастся вернуть ее в строй. Но похоже, на этот раз обошлось.

Спустившись на мозг одного из роботов, он принялся изучать его ячейки. Спустя несколько минут, всё-таки, с облегчением, выявил ячейки, в которых были заключены занесенные программистами информация о владельце, о действиях в определённых условиях. Слава торопливо стёр сведения, и закачал туда свою, необходимую ему. Разблокировал мозг робота, приступил к следующему – другого перепрограммировал быстрее, как и всех оставшихся.

Веселая и счастливая жена бросается ко мне на грудь, дети жмутся к ногам, и в этот момент, когда мне подступил к горлу тяжелый комок, я думаю о том, что как же мало нужно человеку, чтобы быть счастливым. Я возвратился домой и счастлив, и желаю запомнить этот день вот таким, каков он есть сейчас. Очередной дальний поход по руинам цивилизации окончен, мой дом островок покоя и мира, так пусть же он таковым и остается.

Тайлер в последний раз взглянул на амулет, поражаясь тому, каким образом нечто столь простое и красивое может превратится настолько смертельным. тут же коротким движением руки отпустил его в расплавленную сталь. Шар пыхнул и растворился в раскаленной до двух тысяч градусов жидкости. Несколько мгновений он стоял, наслаждаясь зрелищем, подсказывавшим о том, что жизнь коротка и что иногда стоит остановиться, чтобы полюбоваться красотой природы.

На противоположной стороне площади у фонтана виднелась Мирта в темном одеянии. Прибывшие ребята выгляжывали в толпе свою подружку. Все было слишком странно. Народ то и дело толкался под ногами, при этом ругаясь на девушку отнюдь уж неприличными словами. Но Кирстен не обращала внимания, пробираясь к Мирте, как ледокол. Терпение шатенки подходило к концу, а казалось, как будто она и на метр не приблизилась к подруге.

Немолодой, с обманчиво сонными глазами мужик в американской форме без знаков отличия резко повернулся, вышел из собравшейся у коммуникатора небольшой толпы. Вот теперь сомнений не было, и он знал, что делать. Его путь был недолог, и вел он в подвальчик коттеджа, где на бетонном полу валялся взятый живьем бывший полковник полиции Марат Тайзиев. Мужчина вытащил небольшой самодельный нож с  зачерненным лезвием. Посмотрел в глаза связанному татарину. Потом нагнулся, разрезал скотч на руках и на ногах…